По материалам издания: Печерица В.Ф. Духовная
культура русской эмиграции в
Китае. - Владивосток: ДВГУ,
1998. - 276 с.

Перепечатано с сайта: "Русская эмиграция",
разработанного Центром по изучению русского зарубежья
Института политического и военного анализа

Предлагаемая читателю книга - первая попытка автора приблизиться к духовным истокам русской дальневосточной эмиграции, к тем глубинным пластам отечественной истории, которые до поры до времени были сокрыты от нас наносным слоем пустой породы идеологических догм и классовых предрассудков.

Среди многочисленных беженцев из России в изгнании оказалось немало представителей российской интеллигенции -писателей, поэтов, художников, музыкантов, врачей, учителей, ученых, технических специалистов. Концентрация культурных сил, вытесненных из России, не была игрой случая или исторической несуразностью. Именно представители думающей творческой части народа были первыми протестантами, которые, не смирившись с диктатурой большевиков, вынуждены были уйти в изгнание, чтобы продолжить борьбу за будущее России, за сохранение и преумножение ее богатейшей культуры.

В тяжелых условиях чужбины русская эмиграция "духа не угашала", поэтому и осталась в истории с определением "культурная эмиграция", что ставит ее в особое положение в ряду других примеров миграции народов.

Русских эмигрантов 20-30-х годов нельзя сравнивать с теми, кто покинул Родину в поисках лучшей доли, какими бы мотивами они ни руководствовались.

Для большинства эмиграция не стала лишь способом физического выживания, но приобрела характер культурной миссии. "Главным и определяющим для русской интеллигенции, считавшей себя носителем и хранителем национальной культуры, оставался морально- нравственный стимул поведения, осознание собственной, если не мессианской, то, несомненно, исключительной исторической миссии. Служение "русской идее" понималось ими достаточно широко. Во-первых, они считали своей первостепенной задачей сохранение в изгнании накопленных духовных ценностей, исторической памяти, национального опыта с тем, чтобы не прерывалась связь времен и поколений, чтобы сохранилась основа для будущего возрождения России. Во-вторых, они считали своим долгом познакомить Запад (и Восток. - П.В.) с достижениями отечественной мысли и культуры в различных областях человеческого знания".

Эмиграция стремилась сохранить ценности и традиции русской культуры и продолжить творческую жизнь ради духовного преобразования Родины независимо от того, суждено ли было ей вернуться домой или умереть на чужбине. Для эмигрантов культура была важнейшей составной частью их национального самосознания, мироощущения образованного русского человека. Все ее постижения в литературе, художественном и научном творчестве, отмеченные печатью особой русской индивидуальности, находили выход в рамках таких институтов, как школы, вузы, книга, журналы, театр, церковь.

Для продуктивной творческой жизни в изгнании нужны были "производители" и "потребители" культурных ценностей. Эмигранты жаждали читать, смотреть, слушать произведения, созданные представителями русской диаспоры.

"Из двух России", - пишет Марк Раев, - возникших вследствие политических событий, именно Россия за рубежом, которая проявила твердую решимость и недюжинную доблесть, продолжая быть Россией, оказалась более "подлинной" и более продуктивной в культурном отношении".

Объектом исследования в этой книге является один из основных и самобытных центров Русского зарубежья - Китай, точнее его северо-восточная часть - Манчжурия, где в начале 20-х годов осело более 400 тысяч беженцев из России. Оказавшись в чужой, незнакомой стране, не зная ее языка, обычаев, культуры, русская эмиграция не стала просто группой людей, спасшихся бегством из-за страха политических преследований. Этому способствовали следующие факторы: во-первых, в Китае оказались представители практически всех слоев русского дореволюционного общества: политическая элита, духовенство, банкиры, сибирское купечество, военные, казаки, простые рабочие и крестьяне, многочисленная интеллигенция. Эта была в основном, за некоторым исключением, образованная часть российского общества. Средний уровень образования эмигрантов был значительно выше, чем в старой России. Во-вторых, русская эмиграция в Китае, как нигде, противилась ассимиляции, стремилась вести русский образ жизни, поддерживать русский дух и образ мысли. Она хотела жить, работать, творить, как неотъемлемая часть России, посланцами которой они себя считали.

Культурная жизнь эмиграции, помеченная особой духовностью, не затихала ни на один день. Сами трудности (политическое давление, материальные лишения, бытовые и языковые неудобства и многое другое), как оказалось, служили стимулом к творческой активности.

Не следует забывать и то обстоятельство, что даже в условиях тоталитарных режимов в Китае (Маньчжоу-Го, японского, советского на КВЖД) эмигранты в целом обладали творческой свободой. Впервые в отечественной истории творческие люди пользовались не ограниченной никакими цензурными рамками свободой. Ни правительство Китая, ни общественное мнение практически не вмешивались в их творческий процесс. И только после оккупации Манчжурии японской военщиной положение несколько изменилось.

В основе духовного потенциала русского зарубежья была религия - православное христианство. Она стимулировала стремление изгнанников к духовной чистоте и совершенству, к той недосягаемой вершине, которой трудно, почти невозможно, достичь, но стремление к которой во все времена оставалось двигателем общественного прогресса. Православная церковь поддерживала внутреннее душевное настроение человека на чужбине, ибо основой христианства является дух "овнутрения": Царство Божие внутри нас есть. Веру в Бога эмигранты воспринимали не только разумом, но и чувством, инстинктом, внутренним своим состоянием.

Но духовная культура не исчерпывается религией. Ее составляющими являются литература и искусство, наука и образование. "Если в религии знание выступает как объяснительная, мотивированная ее часть, то в культуре знание и вера как бы сливаются, культура синтезирует знания и веру в опыт духовно-рациональной ориентации человека среди, себе подобных и в мире природы, учит этому опыту, воспитывает в человеке человека".

В тяжелых условиях эмиграции это особенно было важно; культура сохраняла и развивала у изгнанников высоконравственные начала. Интерес эмигрантов к религии был неслучаен, ибо она (вера) является продуктом опыта жизни человека. Она "подвержена влиянию его слабостей и достоинств".

Культура и христианство близкие понятия. Религия, вера, духовное состояние человека - это часть его общей культуры, которая вбирает в себя и религию. Иван Александрович Ильин в философском труде "Основы христианской культуры", вышедшем в 1937 году, писал: "Высокая культурно-историческая роль христианства основывается на его внутреннем гносеологическом родстве с культурой. Культура - есть явление внутреннее и органическое: она захватывает самую глубину человеческой души и слагается на путях живой, таинственной целесообразности".

"Близость культуры и христианской веры состоит в том, что христианское учение, не признавая безусловной ценности во всем внешнем, материальном, чувственном и не оправдывая его перед лицом Божьим, тем не менее не отметает его, напротив, рассматривает как возможность проявления духа и совершенства".

"Культурно-творческая роль христианства также основывается на главной идее христианского учения: Бог есть любовь" (I Иоанн. 4, 16). Любя Бога, человек переводит себя в высшую духовную атмосферу - атмосферу, которая укрепляет и углубляет его любовь к ближнему. Такое состояние души ярко проявилось в сострадании, участии, взаимопомощи друг другу у верующих эмигрантов. В эмиграции в Манчжурии оно вылилось в такое массовое гуманитарное явление, как благотворительность, о чем повествуется ниже.

Культурная составляющая жизни русской диаспоры в Китае многогранна и богата. Это театр, музыка, живопись, архитектура, наука, образование и, конечно, литература. Да, русская культура Восточного зарубежья нашла свое выражение именно в. наиболее характерной и типичной форме - литературе.

Литература в силу ряда причин, о которых мы расскажем в этой книге, стала доминирующей формой выражения духовности русской культуры, ее творческого потенциала. "В разнообразных своих формах она отражала русский культурный идеал и наиболее яркие элементы самосознания интеллигенции".

В эмиграции литература приобрела еще более существенное значение для сохранения ее "русскости", поскольку язык, слово выступают как основные признаки принадлежности к определенной группе. Русское слово, устное и печатное, связывало изгнанников между собой. Очевидно то, что вся культурная жизнь и творчество в эмигрантской среде развивались по преимуществу в словесной форме.

Прочие художественные и интеллектуальные проявления культуры, не связанные напрямую с русской речью, могли интегрироваться и часто интегрировались в интернациональную культуру. Прежде всего это касалось музыки.

"Нужно отметить, - пишет Марк Раев, - что письменный источник является основным документом изучения всех аспектов истории России за рубежом... русское общество в изгнании было относительно высокообразованным, и проявления его культурной жизни облекались по большей части в словесную форму".

Не случайно и символично, что День русской культуры эмигрантами отмечался в день рождения А.С. Пушкина. Вообще имя Пушкина, его творчество для оторванных от Родины беженцев было чем-то особенным. Эмигрантская молодежь поголовно увлекалась его поэзией, боготворила великого национального поэта.

В Восточном зарубежье, помимо литературных, широко поддерживались другие художественные и интеллектуальные традиции русской культуры. Как мы увидим в книге, живопись, театр, музыкальное искусство также внесли уникальный вклад в достижения русской культуры, в укрепление ее духовности.

В отличие от литературы они носили универсальный характер и легче ассимилировались в восточную и мировую культуру. В Восточном зарубежье не было громких имен деятелей искусства, как в Париже, но тем не менее русская культура и в Китае стала заметным явлением.

Сохраняя духовную близость с Родиной, интеллигенция создала здесь особый мир русского зарубежья.

В специальной главе книги автор анализирует систему русской зарубежной школы в Китае, деятельность российской интеллигенции в организации средней и высшей школы, роль вузов, школ Маньчжурии в духовном воспитании молодых эмигрантов, и в первую очередь харбинского юридического факультета - центра культуры, науки и образования.

Сохранить национальную культуру, приучить молодое поколение эмигрантов любить все русское, воспитывать их для будущей России, закалить волю, выработать твердый характер - было основной задачей эмигрантской школы.

Среди эмигрантов в Китае было немало представителей научной и технической интеллигенции. Русские вузы, научные общества, организации и комитеты внесли значительный вклад в развитие различных областей науки, в подъеме научной и культурной жизни Китая.

Русская колония в Манчжурии, как и в Шанхае, создав огромные духовные и культурные ценности, щедро делилась с соседними народами, глубоко воспринимая, в свою очередь, все лучшее из духовной культуры этих народов, прежде всего китайского народа.

Следовательно, за пределами России, и в частности в Китае, в 20-30-е годы XX века сформировались основы такой уникальной культурной и духовной среды, как русская эмиграция. По мере того, как в современной России обнаруживается все больший интерес к истории, наследие эмиграции приобретает все большую ценность. Оно оказывает, хотя и запоздалое, но все же весьма заметное воздействие на духовную и культурную жизнь современной России.

О культурном и духовном наследии дальневосточного русского зарубежья, о сущности, специфике, особенностях и значении духовности в жизни эмиграции рассказывает эта книга. Ее автор пытается осмыслить место и роль русской интеллигенции, эмигрировавшей в Китай, в общем потоке русской духовной культуры.

Автор будет благодарен читателям за советы и критические замечания по поводу содержания этой книги и тем более за замечания и дополнения, которые помогут создать обобщенную картину жизни и деятельности дальневосточной ветви русской эмиграции первой послереволюционной волны в той области, которая и по сей день остается малоизученной.